Роман Золотовицкий
moreno(соба4kа)bk.ru
www.sociodrama.ru
Май 2004

Кто такие террористы?

Разные бывают люди. Мы можем их банально классифицировать по признакам, явно не связанным с их социальными качествами – например по размеру обуви, но на самом деле трудно найти такой признак или качество человека, которое не может стать социально значимым. Вот и те же люди, носящие, например, 43-й размер обуви, никогда не составили бы реальной социальной группы, а остались бы номинальной статистической категорией если бы… Ну кто бы мог подумать, что любители пива образуют политическую партию? А вот в России есть такая и она – не игрушечная.

Если люди, оказавшиеся вместе по любому признаку, начинают общаться, они могут в конечном счете стать реальной социальной или психологической группой. Социальное качество, их объединившее, может быть и совершенно случайным, для каждого из них – поверхностным, не затрагивающим их сущность. Но, как говорится, «с кем поведешься – того и наберешься»…

Будем считать, что общение возможно между любыми людьми, у которых есть хоть что-то общее, хотя бы одно общее социальное качество. И это может их не только сближать, но и ссорить, разводить, отдалять друг от друга. Иначе говоря, в широком смысле мы должны признать, что ссора и война – это тоже общение.

Социальным качеством может быть любой признак или качество, которое только возможно приписать человеку. Если кто «надевает» на кого-то какое-либо качество, значит оно какое-то время «висит», это называют переносом, потому что мы переносим на кого-то (отдельного человека или целую группу) этот признак, а является ли он реально его (их) признаком, мы не знаем.

Например, многие из нас (уж не знаю почему) часто переносят на полных людей такое качество как доброта. То есть связывают эти два социальных качества в один образ (архетип). Многие такие образы (архетипы) мы получаем как бы «по наследству» от родителей или окружающих людей. Если около Вас поселились люди, говорящие на другом языке, люди иной культуры, это социальное качество – «быть такой-то национальности, быть «N-ами» быстро обрастает сложным архетипом-образом из всяческих переносов: они и такие, и сякие (не важно что, хорошее или плохое). Важно, что закрывается все это ярлыком «они». На «них» навешать, перенести можно все что угодно и этот образ может жить довольно долго.

Проверить социальный перенос на реальность можно только одним способом – войти в прямой контакт и обменяться чувствами с другим – с ним или с ними, узнать взаимные стереотипы, установить истину – это значит установить именно двусторонние отношения. То есть переносы можно проверить на реальность, но при этом неизбежно появляется общая реальность – реальность данного общения с ним (с ними), с другим.

Это все очень конкретно проявляется (каждый из нас знает это по личным отношениям), когда мы начинаем общаться и выбираем – принимать или не принимать чужое, входить ли в реальность другого, значит выбирать его для общения или не выбирать.

Конечно, общение может остаться поверхностным: одна или обе стороны прекрасно могут жить всю жизнь рядом не с реальным другим человеком или реальной группой людей, а с образом, перенесенным на него, на другого. Мы привыкаем к собственным стереотипам, они живут долго, как бы обрастая «шкурой» как живые существа, которые для нас бывают еще реальнее, чем сами люди. С ними проще, особенно при массовых контактах и на дальней дистанции, что так широко распространено в современном информационном обществе.

И даже в семейной жизни они живучи – эти перенесенные образы могут разговаривать вместо наших близких. Даже заглушая их. Однако в семейной жизни опасность часто нейтрализуется (хотя не всегда исчезает) многосторонностью общения в разных ситуациях, многие из которых требуют реальности и ломают стереотипы. Все многократно усложняется в социальной жизни.

Есть такие «они», которые играют огромную роль в нашей жизни, хотя у нас практически нет никакой возможности проверить их на реальность, например: «человечество», «люди», «министры», «туземцы», «капиталисты» и особое место занимает такое совершенно туманное и «эластично резиновое» имя как «народ». И все, у кого есть в словаре такие слова, очень уязвимы для манипуляций с сознанием. Примерами переполнены все без исключения средства массовой информации («все прогрессивное человечество», «люди доброй воли», «борцы за мир», или совсем простенько без затей - «силы зла»).

Опасны все эти «они» тем, что они легко оборачиваются в псевдо-«мы», которых мы неосознанно присваиваем себе, идентифицируемся с ними и наделяем их таким образом живой душой. И такие «мы» нас меняют, вторгаясь в наш внутренний мир, либо давая силу каким-то из наших «я» по своему выбору, либо вообще отодвигает наше «я» на задний план.

Во всех европейских культурах имя (слово, понятие) «народ» занимает особое место, многие боятся упрека в потере связи с этим именем, а то и вовсе боятся такого переноса на них. Когда их вдруг назовут «врагами народа», такие «они» и защищают и внушают ужас. Причем их многоликость очень быстро становится безликостью, они зажимают нас своими условностями, а мы (имея много разных «мы») не можем и повлиять на них, внести что-то свое, индивидуальное, неповторимое. А они нас заставляют открывать в себе многие чувства и зачастую огромную энергию.

«Мы», которое не потеряло связь с «я», не опасно. Опасны безликие «мы», потерявшиеся в социальном пространстве, то есть по сути ставшие для всех «они». Такое социальное качество, как правило, является результатом социального переноса и источником социального конфликта.

Наши речи о «мы» и «они» могут быть очень смелыми и получать одобрение общественности до тех пор, пока у кого-то не проснется собственное «мы» или будет задето другим «мы». Например, после террористических актов по миру загуляли перенасыщенные разнообразными чувствами переносы на всех арабов, на всех мусульман, на всех «восточных» людей – эти «они», и без того обросшие мифами, стали мишенью для проклятий, а теперь и для ракет.

И эти переносы практически (если не оглядываться на политкорректность, так как это тоже важнейший стереотип, настойчиво насаждаемый нашему «мы») поставили знак равенства арабы = террористы. Ни опровергнуть, ни доказать это с помощью ставших традиционными позитивных методов социологии, политологии, социальной психологии практически невозможно. Обычно это опровергают чистой ссылкой на ценности, то есть чисто идеологической защитой имени «народ». Точнее говоря, последние пятьдесят лет в Европе действует запрет переносить на имя «народ», а тем более «какой-то конкретный народ» социальные качества, оцениваемые как отрицательные. «Народ всегда прав» неосознанно трансформировалось в легализованное нынче «клиент всегда прав».

Но человек, по той или иной причине получивший у себя сцепку двух этих социальных качеств в один образ, уже сделал свой выбор и, наверное, надолго. Иными словами, социальное качество «террорист» вопреки желаниям миллионов получило большое социальное количество и мера (всегда связывающая количество и качество) грубо была нарушена.

Это стоит сначала воспринять на более мягком примере: мужчина в соответствии со своим представлением о красоте выбирает для общения женщин, имеющих, по его мнению, это социальное качество, которое умножается самим его выбором. Значит ли это для Вас, уважаемый читатель, что в мире стало больше красивых женщин? Не стоит торопиться отвечать на этот вопрос. А вот как соотносятся два социальных качества «ум» и «красота» у женщин – это прекрасная тема для салонного (праздного) теоретического разговора, участники которого вряд ли перейдут, как говорится, «на личности» присутствующих дам.

Также можно утверждать с большой вероятностью, что социальное качество «люди» вряд ли будет связано с качеством «подлость» или «агрессивность» намертво, навсегда. Это скорее может быть у кого-то лишь как короткий приступ отчаяния, депрессии, когда человек, делающий такой выбор, страшно зол на весь мир в буквальном смысле слова. Но политкорректность (как и политология, желающая стать наукой) запрещает обижаться не то что на весь мир, но даже на отдельный континент и тем более на целый народ. Макроструктуры причислены стаду священных коров и считаются неприкосновенными уже потому, что макроколичества людей их выбирают для того, чтобы назвать себя, привязать к своим другим «мы». Эти «мы» в нашу эпоху можно отличить как раз по тщательной охраняемости, в особенности национальные «мы», которые, естественно, в таком случае всегда останутся для кого-то «они».

Социальные качества – вовсе не абстракция, придуманная социологами. Это обыденная реальность, которую мы часто просто не замечаем. Однако во многих странах те или иные социальные качества становятся либо почетными, либо позорными, либо они открывают путь и перспективы, либо ставят на человеке клеймо второго сорта навеки. То есть от общества, от его социальной организации зависит, какой смысл и значение будет придано и каким содержанием наполнится то или иное имя.

Есть общества, которые устраивают прямо-таки охоту на людей, носящих определенные социальные качества. И тут (прежде чем мы погрузимся в пучину страстей произвола) решающим существенным зерном является именно то, насколько существенным окажется данное социальное качество для самого человека и для окружающих его. И, наконец, является ли оно существенным признаком (социальным качеством), действительно неотъемлемым для данного человека или группы.

Но что значит «действительно»? в чьей реальности? В нашей реальности, может быть, этот человек (или группа любого размера), несомненно, этим качеством обладает. А «с его колокольни», в реальности самого этого человека, или если мы погрузимся в жизнь этой самой группы (народа, класса, страны) может быть такое приписывание (перенос) вызовет, по меньшей мере, лишь недоумение, а по жизни, как это часто уже бывало, спровоцирует обратное действие – контрперенос на тех, кто (как им кажется) «повесил» на них «всю эту ложь».

И такое «навешивание» ярлыков и стереотипов может продолжаться долго, хоть и вяло, или резко перерасти в разрыв между перенесенным, искусственным образом и реальным народом, что, конечно, означает резкий отрыв реальности этого народа от других реальностей. Им тогда обычно все говорят: «почему вы так выделяетесь?» и т.д.

Но по сути этот вопрос можно задать любому народу в одинаковой степени. Разница лишь в концентрации внимания в определенную эпоху на том или ином народе. И мы не знаем заранее хорошо ли будет от повышенного внимания к этому народу со стороны других или плохо. Ведь внимание – это какой-то конкретный выбор, а выбор может быть как отрицательным, так и положительным. Притягивает внимание в любом коллективе как «звезда», так и «изгой» (или «отрицательная звезда»). Возможен и третий вариант – изоляция, когда его (или их) просто не видят.

Но всегда эти варианта касаются только одной конкретной ситуации, одной реальности (например, одной и той же страны в определенный момент времени). Если варвары дики и неотёсаны, как видят их римляне, делая таким образом отрицательный выбор, то этот выбор не может рассматриваться так же, когда римлян уже нет. Теперь эти отрицательные социальные качества приписываются варварам

Любое понятие «народ», «лидер», «безопасность» или «терроризм» как правило используются в общей социальной реальности как перенос, ярлык, «наклеенное» имя… Это имеет даже некоторые положительные стороны: легче разобраться в усложненной политической игре, ориентироваться в реальности, принимать решения, обсуждать выживание, улавливать с политической трескотне смысл, который относится непосредственно к твоей жизни.

Наконец, очень важное применение «культурных консервов» - легче искать общий язык (хоть в данном случае это будет и чужой язык для обеих сторон). Но только до тех самых пор пока кто-то из самых близких для Вас людей не окажется в непосредственном контакте с людьми, которых называют этими именами. Тогда сразу же эти имена заиграют для Вас в совершенно новом свете. Если у Вас есть арабская идентичность (то есть вы считаете себя арабом), то Вам дороги имена Магомета и пророков и само слово «араб» для Вас близко к самому имени Вашему, они иногда почти сливаются.

Палестинским террористам дали... медаль

Как сообщает агентство АР, несколько дней назад "палестинский народ" был награжден медалью Chico Mendes Resistance Medal.

Награда учреждена в 1989 году группой Torture Never Again, и вручается, как гласит пресс-релиз этой организации, "общественным объединениям или конкретным лицам, добившимся выдающихся успехов в борьбе за права человека, либо оказавших беспрецедентное сопротивление насилию и несправедливости".

На этот раз Torture Never Again заявила, что "медаль вручается палестинскому народу за 52-летнее сопротивление военной израильской оккупации".

На сегодня пока - все. До следующей встречи, друзья! Пишите иногда.